Иванов — рок-звезда нового поколения. Красивый, скромный, умный, честный, пишет отличные тексты и электронную музыку. Еще заведует двумя диджей-барами Mishka и работает вожатым в лагере «Камчатка» — растит из детей настоящих людей.

Шестой студийный альбом «Здесь и всегда» его группа «СБПЧ» выпустила в мае — дали поклонникам время выучить новые тексты наизусть, а осенью едут с большим туром по России. Начнут с двух больших ­концертов: 29 августа в московском баре «Стрелка» и 4 сентября в питерском клубе «Космонавт». Что будет —  точно что-то неожиданное по свету, звуку и инструменталу.

ВАРДИШВИЛИ: Кирилл, когда я слушаю вашу новую пластинку, мне кажется, она вся о том, как важно быть хорошим человеком — в основе, базово, что ли. Я прав?

ИВАНОВ: Мне трудно говорить про собственное творчество: «Этот альбом о том, что...» Я бы вынес этот вопрос за скобки музыки.

ВАРДИШВИЛИ: Но он тебя все-таки волнует?

ИВАНОВ: Ну конечно. Мы живем в мире, где все разные и всё разное, несочетаемое. И это классно. Только ни у кого нет общего представления даже о самых базовых вещах — о том, что можно и нельзя. Показательная история про техно-музыканта и продюсера проекта Ten Walls Мариуса Адомайтиса: он написал в своем фейсбуке, что геи равны педофилам. Вся музыкальная общественность тотчас объявила ему бойкот. Молодой человек увидел, что жизнь и карьера, как в кино, могут разрушиться за два дня. А обществу это стало сигналом: если ты ведешь себя как полный [дурак], ничего хорошего от других не жди.

ВАРДИШВИЛИ: В русскоязычном интернете реакция на слова Мариуса была еще интересней.

ИВАНОВ: Да, писали: «И это вы называете демократией? У человека есть свое мнение, не трогайте его». Но наши пользователи сейчас на полном серьезе обсуждают, надо ли сажать геев на кол. Все это замешано на каком-то диком, средневековом бескультурье: «Сегодня по лунному календарю у меня есть ощущение, что этого гея надо расчленить».

ВАРДИШВИЛИ: Кто виноват?

ИВАНОВ: Поведение общества определяет его элита. В начале десятых отбор в эти ряды проводился очень специфически. У человека, лежащего в луже, спрашивали: «Ты давно в луже лежишь?» — «Уже три года лежу». — «Отлично, будешь министром». «Кто тут еще есть? А вот, у тебя слюна течет? Иди сюда, будешь депутатом. Нам такие нужны».